Давно планируемая мера по деофшоризации российской экономики оформилась в подписанный недавно Президентом соответствующий закон. Теперь представители российского бизнеса, склонные к созданию многочисленных офшорных компаний в самых замысловатых уголках планеты, постепенно превратятся в исправных плательщиков нужных стране налогов. Хотя даже в среде разработчиков поправок к Налоговому кодексу по профилю этого закона существуют серьезные сомнения, что планируемое воплотится в реальность.

Ключевое понятие, которое содержится в новорожденном законе, обозначено термином «контролируемая иностранная компания». Под термином понимается любая фирма или компания, которая принадлежит либо российскому гражданину, либо же российскому юридическому лицу не менее, чем на четверть. И в случае соответствия этому определению такой компании придется отчислять налоги именно российскому бюджету вне всякой зависимости от ее местонахождения, при небольшом уточнении – величина прибыли этой компании не может быть меньше десяти миллионов рублей.

Предусмотрена и постепенность нововведений: в течение ближайших трех лет действие закона будет распространяться только на компании с половинным участием россиян в правлении. При этом величина их прибыли в 2015-м году должна быть больше пятидесяти миллионов рублей, а в 2016-м – не менее тридцати миллионов.

Некоторые компании привели свою работу к полному соответствию новому закону еще до момента его подписания. К примеру, все крупнейшие активы «Mail.Ru Group», включающие одни из наиболее популярных социальных сетей - «ВКонтакте» и «Одноклассники», были зарегистрированы на британские и кипрские компании, но руководство холдинга решило перевести их на российское юридическое лицо. Но подобные примеры – вовсе не показатель всеобщего энтузиазма. Офшоры приобрели популярность как вариант, позволяющий снизить величину налоговой нагрузки, а подписанный закон приведет к ее росту. Вторым фактором, осложняющим применение закона, становится очень существенная величина инвестиционных вложений оффшоров в экономику России и российских инвестиций в оффшоры за рубежом.

И наконец, множество экспертных мнений указывает на вероятную выборочность в применении закона СКР из-за обширности поля деятельности, ведь даже в случае полного привлечения всех имеющихся у них ресурсов единственным способом полностью реализовать нормы подписанного закона станет помощь Запада. А на фоне нынешней обстановки и ситуации с антироссийскими санкциями на вескую помощь едва ли стоит рассчитывать.

В числе сложностей с реализацией закона не последнее место занимают и проблемы с его администрированием. Дмитрий Квитко, сотрудник «IPT Group», считает, что расходы на такое администрирование просчитаны не были, а ведь реализация закона потребует создания специальных структур в системе налоговых служб, которые будут обирать и анализировать необходимую для функционирования закона информацию – иначе такой закон просто не будет работать. И величина таких расходов может быть существенно выше получаемых государством прибылей. Тем более что оценки поступлений в бюджет крайне расплывчатые.

Сергей Шаталов, заместитель министра финансов, сформулировал мнение о том, что контролируемые иностранные компании способны принести в бюджет годовые поступления на уровне двадцати миллиардов рублей. Оценка Сергея Шатирова, заместителя председателя комитета Совета Федерации по проблемам экономической политики, намного более оптимистична – он надеется на ежегодные поступления в диапазоне от ста пятидесяти до двухсот миллиардов рублей.

Хотя ряд экспертных мнений говорит о том, что величины налоговых поступлений – не слишком существенная часть ожидаемых от закона результатов. Согласно им, ключевой задачей принимаемых поправок получение контроля над множеством компаний, которые формально считаются иностранными, а по факту принадлежат российским структурам. На зависимости экономики России от многочисленных оффшоров президент указывал практически с самого начала политического пути, призывая представителей бизнеса выводить свои доходы из заграничной тени, и отмечая подконтрольность выведенных средств иностранным правительствам. Эти призывы практически не возымели эффекта, и вывод средств из России продолжался теми же темпами, немного снизившись только в 2006-м и 2007-м годах. От призывов к действиям власти перешли только в течение последних четырех лет, повышая штрафные санкции за сокрытие информации о конечных бенефициарах и ограничивая фирмы-однодневки вновь вводимыми уголовными статьями.